За создание фильма «Манежное Лошадиное Чтение» этот человек пролил немало крови. А еще – нанес килограммы пудры и фактуры, создал десятки сложных причесок и приклеил армию накладных бород и усов. Об индивидуальном отношении к каждому из актеров, нестандартных задачах и о том, нужен ли грим лошадям – редакции NHE рассказывает художник по гриму Наталья Грачева.
Финальный эпизод. Портреты.
– Наташа, до какой степени личное отношение к персонажу может повлиять на результат? Можно ли сказать, что гримеру нужно быть немножко актером: создавая образ, скажем, какого-то злодея, учиться его ненавидеть?
– Тут даже не столько актером… Я каждый раз создаю свой мир. Если это определенная эпоха, я занимаюсь созданием и реконструкцией этой атмосферы, но не просто технической. Каждый раз это образ и характер данной эпохи. Нет, конечно, я что-то стараюсь узнать о персонаже, прочитать, посмотреть… спросить у Александра Глебовича, в конце концов. И конечно, у меня есть свое отношение к каждому из них. Да и отношение к истории даже – оно всегда свое.
– Есть ли какие-то характерные черты для каждой конкретной эпохи?
– Здесь всё просто. Например, для Франции XVII века – это определенная длина волос, мужские и женские прически, маленькие бородки-эспаньолки, закрученные усики, шрамы… Сразу вспоминается эпоха «Трех мушкетеров».
– И всё это гримерное буйство всякий раз подбирается каждому индивидуально?
– До того как начнется съемка, мы проводим большую подготовительную работу. Я беру большое количество усов, из которых я выбираю те, что годятся мне для данной эпохи и оформляю их нужным мне образом. Потом приходит человек, даже из массовки, и мы каждому подбираем то, что подходит лично ему, в зависимости от того, как он одет и кто он: горожанин, дворянин, бандит… Или король! А у нас там есть и такое.
– А наши иезуиты? Казалось бы: лысина и всё. Но нет, сидели в очереди на грим.
– Лица мы фактурим всем всё равно. В варианте с иезуитами мы добавляли жирность кожи, блеск. Это же XVII век, очень выгодно выглядит. Такие сразу живые получаются.
– Выходит, все люди в большей или меньшей степени нуждаются в гриме. А лошади – нет. Люди… настолько менее привлекательны?
– Как это лошади нет?! Я гримировала лошадь для Александра Глебовича! В кино, на «Лошадиной Энциклопедии», была серия про болезни и раны, которые бывают у лошадей во время боевых действий и походов. Нам дали удивительно красивую серую лошадь. И пришлось придумывать, из чего всё это делать: во-первых, любая химия была, разумеется, исключена, а во-вторых, к ее шкурке невозможно было приклеить что-то нашим лаком. Он не держался. Поэтому я заваривала геркулес, получалась такая кашка. Пока она была жидкая, ее лепили на круп, она там застывала, и ее раскрашивали поверху. И все это в итоге стало осколочным ранением от ядра, развороченной такой раной на крупе.
Крахмал мы заваривали, чтобы сделать потертости от подпруг и от седла. Мы с нуля придумывали, из чего делать грим для лошадь. Хотя, строго говоря, конечно, это не в полном смысле слова грим: единственное, что — мы ее потом полили гримерной кровью.
А вот лошадь, игравшая Царифа, в гриме очевидно не нуждалась.
– Пришлось идти на такие хитрости из-за нестандартности задачи… С людьми в этом смысле проще?
– Конечно, проще! Я же располагаю определенным гримерным арсеналом и знаю, что нужно. Если у меня этого нет, знаю, что это можно купить или у кого-то взять, то есть это есть. Это хотя бы существует.
– Проще… Сразу вспоминаются невероятные прически дочек Везалиуса.
– Ну, это просто времени много занимает, а вообще всё это было в такое удовольствие. Нам так нравилось это делать, это так редко требуется сейчас. Вот кто снимает Возрождение? Сейчас снимают сама знаешь что. А на этом фильме — в радость было работать.
– В радость – потому что интересно?
– Интересно, конечно, но не только поэтому. Все мои девочки, которые приходят помогать, очень любят приходить именно из-за атмосферы. Всегда очень хорошо на площадке. Они всегда говорят об очень хорошей атмосфере и о том, как редко режиссер с таким уважением относится к профессионалам в группе.
– А чем обуславливается количество девочек-помощниц?
– Количеством народа и степенью сложности. Иногда бывает, что народу не очень много, но нам надо очень быстро всех сделать. Соответственно, чем больше народу, тем быстрее всех делаешь.
– Но ведь и на площадке постоянно должен кто-то быть?
– Так мы все на площадке! Если даже мы гримируем параллельно, на площадке кто-то есть всегда. Без нас — невозможно.
О сценах примерно такого уровня сложности и говорит Наталья. Множество актеров, множество причесок, усов, фактуры и множество эпох требовались в кадре единовременно.
Беседовала Алина Нос
О сложностях в работе со святыми, об искусстве пачкать и о том, что общего у великого анатома эпохи Возрождения со звездой отечественной эстрады – Наталья Грачева в следующем номере журнала Nevzorov Haute Ecole.
