Nevzorov Haute Ecole

Кло Лэкруа, официальный Представитель NHE в Канаде, декан Международной Школы

«Вот твои варежки, Кло! Ты оставила их в леваде».

«Спасибо, что нашёл их»,- отвечаю своему парню, -«Наверное, я забыла их сегодня утром, когда мы играли с Громом».

«Не стоит меня благодарить! Благодари своего коня! Когда он увидел, что я подъезжаю к дому, он вышел в леваду, взял твои варежки, забытые на изгороди, и принёс их мне».

Позвольте же мне рассказать историю моего первого коня, которого я иногда называю «Big Boy».

Когда-то мне было сказано, что для того, чтобы быть хорошей коневладелицей, я должна содержать лошадь в стойле, удалить у коня премоляры и подковать его. И хотя я обеспечила коня всем «необходимым» снаряжением и «хорошим» домом, дела шли не так гладко.

Гром не был счастлив. Спустя неделю наблюдения за ним в его стойле, я решила побороть свой страх, оседлать Грома и поехать на прогулку.

Я взгромоздилась на него в поле. Но он не сдвинулся с места. «Ладно-ладно»,-подумала я,-«это не такая уж большая проблема». Но он отказался двигаться вообще! В течение двадцати минут Гром отказывался сделать даже один шаг. Как бы не пинала я его бока пятками, как бы не сдавливала его тело ногами, как бы не поворачивала его голову! Сейчас я знаю, что в те минуты он просто прислушивался ко мне, он знал, какой я испытывала страх. Он всегда был славной лошадью.

Знакомая леди поведала мне, что знает кое-кого, кто бы мог мне помочь. Она дала мне номер телефона, и вскоре я назначила встречу с одним человеком, уже на следующей неделе. Это стало началом прекрасного путешествия для меня и моей лошади.

В понедельник, в 8 утра, состоялся мой первый урок. «Тренер» попросил меня…почистить коня. Я поставила Грома на развязки и принялась орудовать щёткой. Гром был обеспокоен, потому что быть на развязках для него ранее означало, что происходит уборка в конюшне, и вскоре будет подан его завтрак. Я была действительно не уверена в том, что я делаю, и каждое прикосновение щётки выходило механическим.

Несмотря на то, что «тренер» беседовал с моим парнем, я знала, что он наблюдает за мной. Врядли я тогда понимала, насколько много он узнал обо мне и моей лошади из своих наблюдений.

Когда мы проходили через леваду, «тренер» деликатно заметил, что Гром подкован. А я гордилась собой. Я думала тогда, что по крайней мере одну вещь я делаю правильно, но вдруг он задал убийственный вопрос: «Почему?» - Я была в замешательстве.

Сначала мне сказали, что нужно контролировать коня железом и подковывать его. А сейчас этот человек говорил мне обратное!

Я не могу объяснить почему, но где-то внутри я чувствовала, что он был прав. Я поверила тому человеку, и увидела, что Гром тоже поверил.

Я никогда не знала, как его назвать. Как можно называть его «тренером» - это слово оказалось не подходящим, чтобы описать его принцип работы. «Учитель» подходило больше, но, имея привычку всем давать прозвища, я прозвала его «конником-хиппи». Ему это не очень понравилось. Его звали Майкл Бевилакка.

Майкл научил меня многим вещам о лошадях. Как они живут, их потребности, их мир… И самый важный урок, который я запомнила – это замечать и слушать. Я знаю, что это кажется простым, даже поверхностным, но как нелегко было внедрить это в практику!

Между уроками я просто «зависала» в поле с лошадьми. К тому времени Майкл объяснил мне вред содержания лошадей в конюшне. Так что Гром стал гулять с группой лошадей.

Нашей любимой игрой тогда было припрятать несколько морковок или яблок и играть в «охоту за сокровищами». Однажды, на пути к дереву, под которым было спрятано яблоко, я остановилась, чтобы передвинуть огромный тюк сена. Я толкала его всем моим телом, но эта кипа не сдвигалась с места. Он был влажным и тяжёлым, но я продолжала толкать изо всех сил. Внезапно Гром приблизился ко мне. Я подумала, что он станет есть сено, но, к моему величайшему удивлению, он прислонился к тюку всей своей грудью и тоже начал толкать. Я смеялась и не могла поверить глазам своим. Я стала поощрять коня: «Давай, парень, толкай сено!» Он развернулся, и принялся толкать передними ногами, от чего я рассмеялась ещё больше. Я знала, что случилось нечто особенное. У нас с Громом произошёл первый диалог.

Я продолжала брать уроки у Майкла, и вспомнила, что он упоминал в разговоре русского человека и его форум.

В один из октябрьских дней Майкл явился в класс с легко приспущенным мячиком. Здесь следует сказать, что наши ковбои на конюшне считали его таинственным и странным человеком и пробовали подшучивать над ним, но оказалось, что Майклу они были абсолютно безразличны. Это мне очень нравилось в нём.

Майкл рассказал мне, насколько важны игры для построения отношений с лошадью. Потом он сказал, чтобы я попросила Грома поставить ногу на камень. Я не представляла себе, как можно просить лошадь об этом, и ожидала больше директив, прямых инструкций:

«Хорошо, хитрый ты человек, подскажи мне, что это за трюк сейчас же!

Каков сигнал? Какой следующий шаг?

Где я должна коснуться коня? Мне нужна верёвка?» 

Я ехала домой с чувством, что я ничему не учусь. Я даже тогда подумала, что надо порвать со всем этим, положить этому конец, но что-то внезапно щёлкнуло в моей голове. Паззл сложился. Всё стало таким ясным. «Нет метода! Нет уловок! Всё, что я должна делать, это замечать, слушать и пытаться…Я должна сделать себя, чтобы стать интересной своей лошади, чтобы он захотел общаться со мной. Я должна пытаться понять его язык, вместо того, чтобы навязывать ему свой».

Я пришла в Школу в декабре 2005 года, спустя пять месяцев после того, как Гром появился в моей жизни. Я никогда не прекращала учиться, и я знаю, что всё еще должна много учиться. Лошади стали моей страстью. Я приобрела ещё двоих лошадей. Хотя я люблю их всех, я чувствую особую связь между мной и Громом, потому что мы пришли к этому вместе. Он – моя Школьная лошадь. И он рад этому. Он знает многие упражнения и учится с удовольствием. Он знает цвета и распознаёт много предметов, принося их мне. Я не езжу верхом. Ни на Громе. Ни на других лошадях. Я с удовольствием занимаюсь работой в руках, играми. Люди, которые потешались над нами, теперь смотрят на нас иначе.

Я думаю, завидуют. Меня часто спрашивают: «Как ты делаешь этот фокус?» или «Как ты заставляешь его делать это?»

Мой ответ всегда одинаков: «Каждая лошадь точно так же уникальна, как и Гром, если ей предоставить шанс проявить свою уникальность».

«Каждая лошадь может осиять вас своим великолепием, если она образованна, мотивирована и уважаема. Это так просто».

Я не могу закончить свою историю без слов благодарности Лидии и Александру Невзоровым за так великодушно подаренные обширные знания и Майклу Бевилакка, который верил в нас и сделал всё это возможным.