Александр Невзоров: "Журналист я был никакой". Lenizdat.ru. 26.02.2007

Известный журналист и депутат Госдумы Александр Невзоров вместе со своей супругой Лидией выпустил первый номер журнала о лошадях. Как выяснилось, концепция этого издания основана на традициях старой французской школы, возрожденных несколько лет назад самим Невзоровым. Отсюда и необычное, на первый взгляд, название журнала — NEVZOROV Haute Ecole ("Высокая школа"). Что все это значит для читателя, Александр Невзоров рассказал корреспонденту Lenizdat.ru.

— Конная школа Haute Ecole существует уже несколько лет. Почему журнал появился только сейчас?

— Потому что возникло ощущение переполненности знаниями и возможность селекционировать их на опасные и безопасные. Кроме того, подобрался коллектив блистательных членов редколлегии: директор Института мозга Наталья Бехтерева, а также светила ветеринарии — профессор Кук и профессор Штрассер. Отношения между людьми устаканились и определились, и тогда появилась возможность издавать журнал, имеющий прочную и, можно сказать, глобальную научную поддержку.

— Кто ваш читатель?

— Пока непонятно. "Метропресс" у нас запросил 1200 экземпляров журналов, а затем еще 500 штук. Притом что пассажиры метро — это явно не наша целевая аудитория. Но конный спорт — один из тех мифов, при развенчании которого интересно присутствовать и простому человеку.

— Методика, заложенная в программу вашей школы, основана на учении ее основателя Антуана де Плювинеля. Вы привнесли в нее что-то свое?

— Плювинель жил давно — в начале XVII века. Этот человек был первым учителем, который понял, что взаимоотношения человека и лошади могут быть другими, что лошадь гораздо охотнее терпит на себе человека, чем уздечку во рту. Он сделал очень много для постижения духа лошади, а привнес ли я что-нибудь в эту теорию, это пусть расценивает история через сто лет.

— Ваши ученики принимают участие в создании журнала?

— Колоссальный вклад внесен моими учениками Никой Петровой, Ирой Туренко, Стасей Золотовой, которые одарены в смысле словесности. И вообще все наши авторы, с моей точки зрения, — большой клад. Когда нас называют крайне замкнутым, огражденным от внешнего мира конгломератом, орденом или сектой, я всегда говорю: учащиеся музыкальной школы тоже кажутся сектой в глазах тех, кого не приняли в эту школу по причине отсутствия слуха.

— Есть люди, которые утверждают, что популярность этой школы основана на вашей популярности как журналиста. Что вы об этом думаете?

— Не забывайте, что история "600 секунд" закончилась в 1993 году. Да и журналист я тоже был никакой. С моей точки зрения, я был наглым, хитрым, бесстрашным репортером, авантюристом, солдатом. Но журналистика, как некая системная дисциплина, предполагающая благо общества и приоритетность морали, мне была незнакома и совершенно не интересовала. Поэтому, говоря об успехе моей школы, мы говорим о том, что я и мои ученики могут предъявить в реальном деле взаимоотношения с лошадью. А что касается оппонентов — выездников и конкуристов, которых я называю покатушниками, то для них главная проблема — разрешают им кататься или не разрешают. Но лошадь — не транспортное средство. Это живое существо с душой, с сердцем, с великолепным сознанием и роскошной способностью обучаться. И относиться к ней надо, как к живому существу.

— Большая часть материалов в журнале носит социальный или учебный характер?

— И то и другое. Специфические атрибуты, предназначенные для лошадей, мы переводим на общечеловеческий язык. В секс-шопе, например, продаются ошейники с цепями, кандалы, плети. Для тех, кто не мыслит себе, что взаимодействие между полами может быть без этих вещей. С лошадью тоже можно общаться на равных, как с другом. Надо объяснить нормальным людям, какую подлость им преподносят под видом романтического развлечения, самого элегантного спорта.

— А что вы можете сказать о материалах на вашу тему, которые публикуются в обычных, неспециализированных изданиях? Каков их уровень?

— Катастрофический уровень. Это всегда связано с абсолютной журналистской безграмотностью. Очень мало журналистов, которые действительно делают попытку понять, в чем же дело. Темы, посвященные лошадям, считаются легкими, и автор часто абсолютно доверяется так называемым профессионалам, хотя в России почти их нет. Грамотных в этой области ветеринаров можно пересчитать по пальцам, и таких пальцев хватит трех.

— А можете ли вы провести параллель между профессиональным конным спортом и современной журналистикой? Есть что-то общее?

— В журналистике, как это ни странно есть место нормальному человеку. А в конном спорте есть место только тем, кто хочет, извините, особых ощущений. И готов убивать ради этого, потому что все удары хлыстом, шпоры и т. д. — травматика, ведущая к смерти. А общий уровень петербургской журналистики я оценить не могу, так как активно занимаюсь лошадьми. Две тысячи учеников — это все-таки очень много. Большинство из них, конечно, виртуальные, но они тоже требуют заботы, консультаций.

— Кстати, что касается журналистики, что вы думаете о скупке СМИ олигархами?

— Олигархи уже давно не покупают СМИ. Нормальный олигарх уже 200 грамм колбасы в магазине стесняется купить, потому что понимает, что он может испортить отношения с президентом. Газпром же закупает СМИ ради государственного контроля.

— Доступ к форуму на вашем сайте ограничен, потому что вы не "раздаете винтовки солдатам врага". Каждый желающий попасть в него должен ответить на несколько вопросов. Но могут ли они отсечь ненужных людей?

— Нет, таких людей мы отсечем на других этапах. Потому что действительно селекция у нас жесточайшая. И до реальной школы доберутся очень немногие из тех, кто был допущен на общий форум. Сейчас это тридцать с небольшим человек из многих тысяч поступивших. А что касается "винтовок", то мы базируемся на том, что лошадь — это точная наука. И без безупречного знания анатомии, физиологии, психологии с ней невозможны никакие взаимоотношения. На занятиях поднимаются пласты, рассказывающие об уязвимости лошади, о ее больных местах. Я уверен, что спортсмены-покатушники могли бы воспользоваться этими знаниями ей во зло. И только это является секретом. Кстати, школа абсолютно бесплатная. Как и участие в семинарах. Как и обучающая литература и DVD.

— А спортсмены через ваши кордоны не проходили?

— Мир тесен, к нам приходили спортсмены, уверенные в том, что могут измениться, и мы даже принимали их сознательно. Кстати, наиболее талантливые ученицы, такие как Лена и Галя Николаевы из Белоруссии, тоже когда-то занимались спортом. Да я и сам был спортсменом.

— Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу того, что фонд "Дар" отсуживает у владельцев их лошадей якобы по причине плохого отношения к этим животным (последний судебный процесс идет сейчас между "Даром" и владельцами лошадей в парке "Сосновка").

— Я хорошо знаю Аду Викторовну Грызлову, которая руководит фондом, она наш стратегический союзник в деле лошадиной революции. И знаю помойку в парке "Сосновка", которую у меня не повернется язык назвать конюшней. Понятно, что сами покатушечники будут драться за свой бизнес до последнего. Что касается тех больных лошадей, которых они продолжают добивать, то фонд "Дар" взялся определить их судьбу и дать им дожить хоть до какого-то возраста без проката и издевательств. Он выигрывает эти процессы, к моему сожалению, потому что все лошади собираются под крышей одной конюшни. Я ее люблю, и часто там бываю, но с ужасом думаю, что еще пара удачных судебных процесов — и эти калеки заполнят собой все.

— Вы же имели отношение и к каскадерству. Как вы смотрите на это сейчас?

— Это одна из самых омерзительных и тупых мерзостей, ничем не отличающаяся от спорта. Все великолепие и пафос кадра покупаются реальным страданием. Но думаю, что конные трюки, конечно, отомрут, их и сейчас проще сделать на компьютере, чем вживую. Все мои бывшие коллеги сейчас понимают, что профессия обречена, и слава богу. И не только по отношению к лошади.

Елена Петровская

Оригинал статьи: тут.