Вред сивой кобылы. Журнал «Огонёк» № 13 (5123) от 05.04.2010

Спецпроект "Премьера со зрителями" Первого канала начинается 9 апреля с фильма Александра Невзорова Lectio Equaria Palaestra, "Манежное лошадиное чтение". Про то, что лошади могут читать и абстрактно мыслить. Невзоров их научил: ждите!

Чтобы долго не мучить: Александр Невзоров демонстрирует на экране, как его жеребец по кличке Као прекрасно умеет писать по-латыни. Вот Невзоров выводит на тазике catillus, то есть "сосуд", и показывает жеребцу. Вот указывает на тазик на картинке. Вот жеребец хватает ртом карточки с буквами и складывает слово catillus, справляясь даже с удвоенным "эль".

Дальше — больше. Као способен и к абстрактному мышлению. Картинку, происходящее на которой я бы не рискнул определить точно, он легко обозначает латинским rixa, то есть "драка". Он может даже составить фразу cranium vulgo, то есть "череп открыт"!

Правда, иной может заметить, что Као все время принюхивается к табличкам, вместо того, чтобы их читать ("Лошадки известно что любят: морковку, арбузную корку, яблоко, сахарок",— замечает при обсуждении в студии Геннадий Селезнев, который не только экс-спикер Госдумы, но и председатель попечительского совета Федерации конного спорта России.— "Вы хотите сказать, что таблички чем-то намазаны?" — "Я не исключаю ничего!").

Но эти замечания — они, разумеется, происки фом неверующих, не способных взглянуть на мир свежим взглядом, а их Александр Невзоров может устыдить словом. Ведь он — тот тип таланта-самородка, который, даже не зная формальной логики, отлично владеет логическими уловками.

"Александр Глебович, вы готовы поделиться вашей методикой с научной общественностью?" — "Я не вижу перед собой научной общественности!" — "Я могу увидеть записи того, как вы учите лошадей алфавиту?" — "Вы? Вы — не можете!"

И рукоплещет восхищенный зал.

Впрочем, не все так просто. Метод обучения лошадей чтению и письму Александр Невзоров позаимствовал у немецкого профессора Карла Кралля, демонстрировавшего читающих лошадей в начале XIX века и издавшего книгу "Мыслящие животные", в которой зашифровал метод обучения,— это реальная история. Метод, в свою очередь, перекочевал к Краллю из масонской ложи, в которой он состоял. В которую секрет напрямую попал от учителя Людовика XIV — Арнольфини, который...

Любопытно ведь, правда? И я опять же не издеваюсь. И Дэн Браун, и Умберто Эко пользовались одинаковым историческим материалом. И то, что результат отличается,— так это из-за разных талантов и целей. Когда б вы знали, из какого сора...

Вот и Александр Невзоров в жанре квазидокументального кино (как он себе этот жанр представляет) сообщает нам примерно следующее. Есть, утверждает он, страшная тайна, скрываемая почти 700 лет, состоящая в том, что высшие млекопитающие разумны так же, как человек. И я способен вам это истину доказать! Вот моя лошадь, которая читает и пишет. Вот мозг лошади, который ничем не отличается от нашего. Каждый из нас немножечко лошадь. То есть каждая лошадь — это человек, просто лишенный речевого аппарата и приспособленных к мелкой моторике конечностей, по причине чего бедную лошадь вместо учебы в школе отправляют на стадион к садистам-спортсменам.

И вот тут, друзья мои, Александр Невзоров из экспериментатора сам превращается в объект для эксперимента, который называется так: что произойдет с русским самородком, если дать ему историю, связанную с предметом любви (а Невзоров любит себя и лошадей одинаково пылко), но параллельно дать еще и денег, причем много. Если я правильно понимаю, решение о финансировании фильма принималось на самом верху Первого канала.

И, честно говоря, именно человеческий эксперимент интересовал меня больше всего. И разочаровал тоже больше всего. Я-то ведь числил Невзорова по ведомству диких талантов, русских Кустуриц (ну, или удмуртских поющих бабушек). Разочарование постараюсь разложить по пунктам.

Первое. Оказывается, с русским самородком, получившим много денег, происходит ровно то, что и почти со всеми в России. Я называю это "синдром московского ресторана" — когда миллион долларов вбухивается в интерьер с гигантскими люстрами и золочеными зеркалами, но когда ужасны разом и шеф, и счет. Везалиус, Арнольфини, тамплиеры с вырванными языками, масоны, инквизиторы, виконты, генералы, дуэлянты — все это добро засунуто Невзоровым в фильм в виде полуоживших исторических картин, но зато при невероятном обилии бархата, жемчугов, канделябров, шпаг, черепов, скелетов, песочных часов, камзолов, позументов и всего того антуража, какое помогает отвлечь внимание от ловкости рук. У Невзорова и латынь-то нужна лишь затем, что звучит эффектнее. Бабушки у экранов "умному Сашеньке" непременно умилятся.

Второе. К разочарованию, окружающие Невзорова люди (а он на студию прибыл с огромной свитой) — никакие не ученики, но адепты веры. И его, условно, коннокинематографическая школа — тоже не школа, а церковь, главный принцип которой — верить, следовать. Так что, если при монтаже многого не отрежут, вы сможете увидеть механизм охмурения ксендзами козлевичей: его очень точно вычислил Гордон. "Откуда, Александр Глебыч, взяли метод обучения лошадей?" — "Я расшифровал тайнопись Кралля". — "Можете продемонстрировать?" — "Нет, я следую традиции хранения секрета в тайне". — "Ваша тайна умрет с вами?" — "Нет, у меня есть ученики". — (Ученице.) "Вы можете заставить лошадь читать?" — "Нет, я еще не созрела". — "Когда созреете?" — "Когда скажет Невзоров..." Каббала, дианетика, новый Мун!

Третье (и, пожалуй, самое главное). История с фильмом Невзорова — это история того, что случается с телевидением, когда оно выходит замуж за рейтинг. Я действительно думаю, что этот проект был личной идеей Константина Эрнста. Чувствуется эрнстовское умение учуять ветер, в котором носится равная потребность и в масонских тайнах, и в говорящих собачках, то есть, тьфу, лошадках. Другое дело, я не могу поверить, что Эрнсту невзоровская киностряпня — ведь этот ряженый драмкружок ДК 1-й пятилетки, не имеющий шанса дорасти до пятилетки 2-й,— что она ему по вкусу. Я видел фильмы самого Эрнста. Они выписаны тонкими кисточками. Я помню, как Эрнст рассказывал о венецианском карнавале как о карнавале смерти — карнавале тлена и распада — так точно, так нежно, что я плакал, как мальчишка. Вряд ли ему нравится самоварное золото человека, проспавшего вообще все мировое кино от Триера до Михалкова.

Кормить зрителя "Антихристом" или "Догвилем" Первый не будет потому, что его зритель их не переварит. А будет кормить той затирухой, где тайны, тряпки, звезды, скандалы и бабки. Сам же Невзоров и сказал в конце программы прелестное — что ему неважен размер камня (понимай: качества фильма), каким он разбивает окно в учительской. Ему важно, что разлетелись стекла. Если плохо, но есть рейтинг, значит, хорошо.

И любовь к рейтингам крыть невозможно, как невозможно склеить разбитое окно. Не возражать же аналогией, что, скажем, в рейтинге младших школьников первое место заняли бы варенье с конфетами, а не чистка зубов, мытье шеи или арифметика, но если бы мы ориентировались на это, детки сидели бы вонючими, с гнилыми зубами, хотя и в шоколаде.

Впрочем, телезрители так и сидят.

Дмитрий Губин

http://www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1345488